Спрос на металлы для электромобилей угрожает родовым землям саамских оленеводов

По словам Туомаса Сииласйоки и Минны Няккяляярви, они сильно удивились, когда однажды на горизонте появилась мобильная буровая установка. Никто не спрашивал их согласия на поиск полезных ископаемых на территории их сиййта (оленеводческой общины) на севере Финляндии. Живущие на природной территории Тарвантоваара семьи саамов опасаются, что потребность мира в металлах для развития зеленой экономики разрушит их традиционный образ жизни.

На горном плато не так много растительности, но летом и осенью оно становится важным местом выпаса оленей. Здесь хватает ветра, который сдувает насекомых и дает тратить больше времени на еду. Этот живописный ландшафт в северо-западной части Финляндии — один из последних участков нетронутой дикой природы в Европе. До ближайшей дороги несколько часов ходьбы. С высоты около 600 метров над уровнем моря на севере виден норвежский муниципалитет Каутокейно, а далеко на юге — шведская деревня Каресуандо.

Саамские оленеводы живут на этих землях с древних времен, однако сейчас внимание всего мира привлечено к тому, что находится под этими покрытых мхом и ягелем сопками. По данным проведенных Геологической службой Финляндии изысканий, здесь есть никель, медь, ванадий и кобальт. Все они крайне необходимы при производстве аккумуляторов для электромобилей. Международное энергетическое агентство (МЭА) прогнозирует, что к 2030 году число электромобилей вырастет до 116 миллионов. Это значительно выше прогнозируемого объема продаж электромобилей в мире в 2020 году, который, как полагают, составит 1,7 миллиона штук.

Производители аккумуляторов, работающие с производителями автомобилей, такими как «Фольксваген», «Ниссан», «Хендэ» и «Тесла» уже стремятся обеспечить максимальный доступ к сырью. Цены на металлы стремительно растут, что заставляет горнодобывающие компании еще сильнее заниматься освоением новых районов. Электрификация транспортного сектора и возобновляемая энергетика являются ключом к замедлению глобального климатического кризиса. Но у всего этого есть цена: добыча полезных ископаемых. И в больших объемах. В этом плане север Скандинавии выглядит очень многообещающим. 

Для Минны Неккаляйярви битва за спасение ее части Лапландии только начинается.

«Оленеводство и горная промышленность не могут сосуществовать на одной территории», — считает она. «Пастбища и маршруты миграции меняются каждый год в зависимости от природных условий», — поясняет она, добавляя, что из-за изменения климата ситуация становится все более непредсказуемой.

Летом солнце неделями не садится над саамской деревней на берегу озера Сальвасярви примерно в 230 километрах за Полярным кругом. Здесь Минна, Туомас и другие оленеводы из их сиййта собирают оленей для клеймения телят. Олени не любят жару. Сейчас больше 20 градусов и оленеводы решают подождать до позднего вечера, прежде чем загонять животных в кораль, где будет происходить клеймение.

Клеймение — это то время, когда все работают в одной команде. Участвуют взрослые и подростки, пожилые и даже маленькие дети. 11-летний Йони  тренируется метать аркан на деревянные палки, пока большинство остальных еще спит. «У меня начинает получаться», — улыбается он. Ему не терпится, когда сотни оленей и телят наконец-то окажутся в загоне. «Это не только работа, олени — это наша культура, наш образ жизни», — говорит Минна.

Если из-за горной промышленности мы потерям пастбища, мы потеряем все.

С исчезновением оленеводства могут исчезнуть и саамские традиции. Саамы на севере Скандинавии — это единственный коренной народ на территории Европейского союза.

Клеймение теленка, во время которого на ухе вырезается клеймо владельца, позволяет впоследствии узнавать, чей это олень. На практике все оказывается гораздо гуманнее, чем можно судить по названию. Но отлов телят с помощью аркана занимает несколько часов, и часть из них сильно устает от постоянного бега внутри загона. После этого хорошо получить немного оленьего молока из бутылочки с соской. Ежегодное клеймение — это важный этап передачи знаний от одного поколения другому.

С момента, как здесь для сбора образцов горных пород для Геологической службы Финляндии (GTK) появились передвижная буровая установка и вездеход, прошло четыре года. Согласно отчету GTK за 2018 год, на примерно 20 точках бурения было получено более 3300 погонных метров керна, а также проведена аэромагнитная съемка на участке Хиетакеро площадью 245 квадратных километров внутри природных территорий Тарвантоваара и Кясиварси. Благодаря этому здесь были обнаружены медь, кобальт и никель. В феврале 2020 года финский филиал голландской компании Akkerman Exploration подал предварительную заявку на участок. Финское агентство по безопасности и химикатам утвердило ее в апреле.

По словам управляющего директора компании Akkerman Finland OY Яна Аккермана, необходимы дополнительные изыскания и что решение о подаче заявки на геологоразведку пока не принято.

«На этом очень раннем этапе изучения трудно определить, смогут ли оленеводство и горная добыча сосуществовать в Хиетакеро», — говорит Аккерман.

Он говорит о необходимости дальнейшего изучения, чтобы понять объем месторождений и определить тип и масштаб добычи и переработки полезных ископаемых. «На данный момент мы заинтересованы в том, чтобы понять взгляды и опасения местного населения, а также возможный интерес к сотрудничеству или участию».

Аккерман приветствует диалог с заинтересованными сторонами на месте, поясняя, что решение о том, подавать заявку на проведение изысканий или нет, будет приниматься после того, как все смогут высказать свое мнение и претензии.

Минну не успокаивают заверения, что добыча не начнется без обсуждения. «До начала геологических изысканий у нас никто ничего не спрашивал. По законодательству Финляндии если добычу одобрят, у нас нет права оспорить это решение». По ее словам, даже неопределенность оказывает негативное влияние. «Молодое поколение — мои дети — начинает задумываться о том, есть ли у оленеводства будущее или им нужно от него отказаться и выбирать другую профессию».

А что делать с потребностью мира в металлах, которые крайне необходимы для перехода к зеленой экономике?

«Не знаю, какие они нашли металлы, но не думаю, что миру будет лучше без нашей саамской оленеводческой культуры», — говорит Минна. Она задумчиво смотрит в сторону горизонта, а потом говорит со всей откровенностью: «Если из-за горной промышленности мы потерям пастбища, мы потеряем все».

Туомас добавляет, что горное плато, где может развернуться добыча, — это летние и осенние пастбища. «Нам больше некуда идти. Все остальные районы заняты другими оленеводами». 70 процентах площади территории Хиетакеро, которые Akkerman Finland Oy зарезервировали под добычу, занимает сиййт Эркуна. Остальная часть муниципалитета Энонтекиё — левой «руки» Финляндии, поделена между другими сиййтами.

Горная добыча — это прямая угроза смерти саамскому оленеводству.

Когда стало известно о резервировании участка, Минна зарегистрировала сайт, где собирает подписи под петицией о полном запрете добычи полезных на территории муниципалитета Энонтекиё. За две недели набралось более 6000 подписей. «У нас нет другого выбора, кроме как попытаться повлиять на политиков в Хельсинки, привлечь внимание. Может быть, это безнадежно, но я хотя бы попытаюсь», – говорит она. Подписи будут переданы в правительство Финляндии. 

Минна поясняет, что саамы уже столкнулись с разрушительными последствиями, которые проекты «развития» принесли на их родину в виде отходов, вырубки лесов и вымирания. «Мы как народ не можем пойти на риск того, что горнодобывающие компании придут и разорят наши земли, оставив нам загаженные, бесплодные пустоши», — заявляет она. 

Профессор Лапландского университета в Рованиеми Юкка Симиля — эксперт по природным ресурсам и охране окружающей среды Арктики. Он подтверждает, что движущей силой расширения добычи является рост спроса на металлы для производства аккумуляторов. «Правительство Финляндии настроено очень положительно, и властям нравится подчеркивать роль горнодобывающей отрасли по всей Финляндии, особенно здесь в Лапландии и на востоке Финляндии», — говорит Симиля. Он не ждет открытия большого числа горнодобывающих предприятий в ближайшие годы, но при этом говорит о месторождении Сакатти к северу от Соданкюли как на одно из самых противоречивых с точки зрения экологии. 

«Месторождений минералов частично расположены в пределах особо охраняемой природной территории Виианкиаапа. Это настолько богатое месторождение, что его планируют разрабатывать через туннель, который проложат из-за пределов охраняемой территории», — говорит Симиля. «Но пока, — уточняет он, — оценить воздействие сложно, потому что мы не знаем подробных планов горнодобывающей компании». При этом профессор считает, что потенциально эти планы могут привести к огромному международному экологическому конфликту. 

Финская компания Sakatti Mining Oy — это «дочка» компании Anglo American.

Компания описывает месторождение, запасы которого находится на глубине сотен метров, как обладающее «отличным потенциалом для поиска металлов будущего». Это металлы для производства аккумуляторов, такие как никель, кобальт, медь, а также платина, палладий, золото и серебро. В Sakatti Mining подчеркивают важность охраны природы, заявляя, что «если все сделать правильно, воздействие на заповедную территорию может быть сведено к минимуму».

Пока компания занята пробным бурением для определения потенциала месторождения.

В нескольких километрах к северу шведский горнодобывающий гигант Boliden ведет добычу никеля и меди на руднике Кевица, одном из крупнейших открытых рудников в Финляндии. Boliden также ведет добычу на крупнейшем в Швеции открытом медном руднике в районе Елливаре.

Оленеводы сиййта Эркуна считают, что борются не только за себя. Разрешение одной горнодобывающей компании может стать прецедентом для многих других. Аналогичные конфликты между оленеводами и горнодобывающими компаниями происходят на севере Норвегии и Швеции. А горная добыча становится еще одним видом давления, наряду со строительством ветропарков, лесозаготовкой, туризмом, строительством дорог и планами создания железных дорог.

По словам члена Саамского парламента, а в прошлом главы саамской редакции финской государственной телерадиокомпании Yle Пириты Няякяляярви, из-за других видов землепользования территория, доступная для традиционных видов деятельности саамов, сокращается и дробится. «Оленеводам просто некуда больше идти со своими оленями, когда им угрожают другие конкурирующие виды землепользования», — говорит она, поясняя, что в Финляндии олени должны оставаться в пределах территории своего оленеводческого кооператива, которых в стране 54.

Земля саамов — это муниципалитеты Энонтекиё, Инари, Утсйоки, а также Лапландский оленеводческий кооператив в Соданкюля.

«Информация о крупномасштабных проектах, например по добыче полезных ископаемых, как правило, доходит до местных правообладателей случайным образом через слухи и газеты, — говорит Пирита. — Ни оленеводческий кооператив, ни Саамский парламент Финляндии не получали официального уведомления о выделении земли в Хиетакеро».

Информация о крупномасштабных проектах, например по добыче полезных ископаемых, как правило, доходит до местных правообладателей случайным образом через слухи и газеты.

Саамский парламент оспорил выделение земли под добычу, но Пирита опасается, что протесты не будут услышаны. «Апелляции могут оказаться бессмысленными, потому что в 2013 году Верховный административный суд постановил, что в соответствии с Законом о добыче полезных ископаемых оленеводы, оленеводческие кооперативы и Саамский парламент не имеют права обжалования выделения земель на саамской земле. Такое право есть только у у компаний-конкурентов».

Из добывающихся ежегодно в мире 125 тысяч тонн кобальта 60 процентов идет на производство аккумуляторов, в основном для электромобилей. Правозащитные организации активно выступают против кобальта из Конго, при добыче которого используется детский труд, и производители аккумуляторов вынуждены искать месторождения в других местах, чтобы закрыть нынешний дефицит металла, вызванный резким ростом спроса на электрические автомобили, грузовики и автобусы.

В то время как в батарейке вашего смартфона содержится от 5 до 20 граммов кобальта, для электромобиля требуется от 3 до 30 килограммов этого металла. Однако некоторые автопроизводители, например Tesla, заявляют, что в будущем может появиться возможность отказаться от кобальта при производстве аккумуляторов. Другие же ожидают, что твердотельные аккумуляторы следующего поколения будут содержать такое же количество кобальта. Ожидается, что электрификация транспортного сектора приведет к увеличению мирового спроса на кобальт до 250–300 тысяч тонн в год в течение следующего десятилетия.

Согласно стратегическому плану действий Европейской комиссии по производству батарей, объем производства аккумуляторов в Европе с 2025 года может составить до 250 миллиардов евро в год. При этом в ЕС признают, что важнейшим является обеспечение доступа к сырью, поскольку на сегодняшний день 96 процентов его производится за пределами Европы. Литий, никель, марганец и кобальт в основном поступают из Южной Америки, Конго, России и Азии. «Это означает, что ЕС, если не будет действовать, будет становиться все более зависимым от третьих стран, таких как Бразилия и Китай», — говорится в заявлении ЕС.

Обеспечение Европы своим сырьем вроде кобальта, никеля и меди в значительной степени означает добычу на севере Скандинавии. Нынешняя транспортная революция с переходом с ископаемого топлива на электроэнергию может спровоцировать небывалый рост добычи полезных ископаемых на севере. 

«Она может стать больше нефтяной отрасли», — считает основатель экологической организации «Беллона» Фредерик Хауге. Хауге — настоящий фанат электромобилей. В 2013 году он первым проехал на электромобиле от Осло до Нордкапа. Недавно Хауге с партнерами основали компанию Morrow Batteries, цель которой — строительство в Норвегия завода по производству элементов аккумуляторных батарей, который может войти в строй к 2024 году. «В Норвегии может быть 3-4 завода по производству аккумуляторных батарей», — говорит он.

Она может стать больше нефтяной отрасли.

«Электрификация транспортного сектора чрезвычайно важна для решения проблемы изменения климата», — говорит Хауге, заявляя, что «в будущем нам понадобится огромное количество аккумуляторов».

Он признает, что у перехода к зеленой экономике есть цена. «Нам необходимо обсуждать конфликты, связанные с добычей этих полезных ископаемых, и мы должны быть честны по этому поводу, но мы также должны напомнить себе, что и добыча нефти влечет много последствий».

Хауге призывает экологическое движение к открытости и участию в обсуждении добычи в Арктике. «Если вы серьезно относитесь к глобальному потеплению, вам необходимо добывать медь. И да, добыча будет оказывать воздействие на окружающую среду, вступая в конфликт с особыми условиями окружающей среды в некоторых местах, а также с образом жизни коренных народов. Это те дилеммы, о которых нам необходимо говорить».

Заводы по производству аккумуляторов на севере 

На севере Швеции, Финляндии и Норвегии уже идут работы по созданию трех заводов по производству аккумуляторных батарей. Это Northvolt в Шеллефтео, «Норникель» и BASF в Харьявалте и FREYR в Му-и-Рана. 

Первой станет огромная фабрика Northvolt в Шеллефтео на севере Швеции. Northvolt, основанная двумя бывшими руководителями Tesla, начнет масштабное производство в 2021 году и к 2024 году увеличит емкость производимых батарей как минимум до 32 ГВтч. Компания подписала соглашения с концернами «Фольксваген» и «БМВ» и получает серьезную поддержку со стороны Европейской комиссии для достижения целей европейской стратегии производства зеленых аккумуляторов. Автопроизводители хотят, чтобы производство аккумуляторов располагалось как можно ближе, а на севере Скандинавии оно еще и на 100 процентов обеспечивается за счет возобновляемой энергии, что само по себе является аргументом в пользу его экологичности по сравнению с производством в Китае, где энергетика работает на угле. 

Как сообщает Northvolt, ее основные покупатели уже разместили заказы на 13 млрд долларов до 2030 года. Первый аккумуляторный блок на опытном производстве на севере Швеции Northvolt выпустила еще в 2018 году. Этот блок был установлен на горной технике для подземных работ. Пока непонятно, получится ли у Northvolt обеспечить себя всем необходимым сырьем из Скандинавии, где можно проследить весь процесс добычи.

«Норникель» подписал соглашение с BASF по поставке полуфабрикатов для производства материалов для литий-ионных батарей в Европе с завода Harjavalta на севере Финляндии. Harjavalta получает никелевое и кобальтовое сырье с российских предприятий «Норникеля».

Норвежский стартап FREYR намерен построить в Му-и-Рана завод по производству литий-ионных батарей, мощность которого аналогична заводу Northvolt в Шеллефтео в 32 ГВтч. Во FREYR заявляют, что их цель — создать сеть из четырех гигантских заводов по производству аккумуляторов на территории Скандинавии. Производство на заводе в Му-и-Рана, по оценкам, начнется к 2023 году. FREYR также получил финансовую поддержку со стороны ЕС.

Источник